«Экспедиция никогда прежде не бывалая»
30 апреля 1730 г., спустя два месяца после возвращения первой Камчатской экспедиции, Беринг представил русскому правительству проект («Предложения») об улучшении положения народов Сибири. Прежде всего он считал необходимым принять меры к созданию школ в Якутском крае. Затем он обращал внимание правительственных кругов на важность развития железоплавильного дела в Восточной Сибири, что позволило бы «в судовом строении довольствоваться без нужд». Одновременно Беринг считал необходимым улучшить положение казаков, которые несут службу в Якутии, Охотске и на Камчатке, снабдив их лошадьми, собачьими упряжками, теплой одеждой и оружием.
Важное место в «Предложениях» уделено скотоводству и землепашеству как в Охотском крае, так и на Камчатке. «Ежели б от Якутска до Охотска,— писал Беринг,— поведено пригнать молодой скотины коров и свиней, и от Охотска перевезти чрез моря на Камчатку или сухим путем через Колыму, и при всяком остроге определить по одной или по две семьи людей из якутов, понеже камчатской народ к тому не обучен, то б можно там и землю пахать и всякий хлеб сеять. Понеже в бытность мою учинена проба обо всяком огородном овощу, также и рожь при мне сеяна; а прежде нас сеяли ячмень, репу и конопли, которая и уродилась. Токмо пашут людьми».
По мысли мореплавателя, следовало наладить в Охотске и на Камчатке производство смолы для нужд местного судостроения и варку соли для удовлетворения потребностей народов Дальнего Востока, поскольку до сих пор смола доставлялась с берегов Лены.
Той же заботой о развитии производительных сил Дальнего Востока проникнуто предложение Беринга о необходимости подготовки матросов из «казачьих детей» и об улучшении местного судостроения. Весьма важным мореплаватель считал учредить должности командующего Охотским портом и правителя Камчатки. Надлежало «больше посылать ремесленных людей на Камчатку... а именно: плотников и кузнецов, прядильщиков и слесарей; понеже, когда случится нужда, тогда не надобно возить от дальних городов» 3. Наконец, мореплаватель предлагал отправить несколько судов в Японию, чтобы изведать морской путь в это государство и выяснить, можно ли с японцами завязать торговые отношения.
Одновременно Беринг подал записку, в которой содержался проект экспедиции на восток от Камчатки. В общих чертах излагались задачи будущей второй Камчатской экспедиции. Она должна была состоять из трех частей. Первому отряду на большом судне предстояло отправиться к северо-западным берегам Америки, которые, по мысли Беринга, располагались на небольшом расстоянии от Камчатки. К этому заключению мореплаватель пришел на основе собственных наблюдений. По мере удаления от Камчатки на восток высота волны на море уменьшалась и, следовательно, где-то поблизости должна быть земля. Поэтому Беринг считал, что «Америка и между оной лежащие земли» находятся от Камчатки недалеко, примерно в расстоянии 150—200 миль. Второй задачей экспедиции было исследование «водяного прохода» между Камчаткой и Амуром и между Камчаткой и Японскими островами, с тем чтобы «с японцами торг завесть, что к немалой прибыли Российской империи впредь могло оказаться». Для этой цели следовало построить на Камчатке еще одно судно, по размерам несколько меньшее, чем корабль, который отправится на поиски берегов Америки.
Снаряжение экспедиции к Америке и Японии по предварительным расчетам Беринга должно было обойтись казне в 10—12 тыс. руб., что по тем временам являлось очень большой суммой. В заключение Беринг ставил вопрос о желательности исследования «северных земель или берегов Сибири», от устья Оби до Енисея и от Енисея до устья Лены. Он полагал, что эту задачу можно решить, послав следующих людей либо на ботах, либо сухим путем, тем более, что изучение севера Азии можно вести «свободно», поскольку эти земли находятся под «высокою рукой России». Так зародилась идея второй Камчатской экспедиции.
В то время как высшие морские круги изучали ж обсуждали «Предложения» Беринга, сам он приводил в порядок отчеты, журналы, бумаги и составлял карты. По представлению адмиралтейств-коллегий Беринг получил чин капитан-командора и награду в 1000 руб. Его неизменный спутник Алексей Чириков был произведен в капитан-лейтенанты, при этом адмиралтейств-коллегия отмечала, что он «показал себя тщательным и исправным, как надлежит искусному морскому офицеру».