«Экспедиция никогда прежде не бывалая»
Между тем к проекту снаряжения второй Камчатской экспедиции был проявлен интерес. Наиболее верными и горячими защитниками его были моряки. До нас дошли проекты адмиралов Головина и Сандерса, предлагавших направить суда из Кронштадта вокруг мыса Горн или вокруг мыса Доброй Надежды в воды Тихого океана как для детального исследования восточных окраин России, так и для поисков северо-западных берегов Америки. Эти проекты, к сожалению, не были осуществлены. Адмиралтейств-коллегия, изучив план Беринга, предложила его значительно расширить. Кроме поисков берегов Америки и установления связей с Японией, одной из главных задач экспедиции предлагалось поставить исследование северного берега Евразии и отыскание морского пути из Архангельска на Камчатку.
Идея снаряжения новой экспедиции на Камчатку встретила поддержку одного из прогрессивных деятелей второй четверти XVIII в. Ивана Кирилловича Кирилова, сделавшего за 15 лет головокружительную карьеру от подьячего до обер-секретаря сената. Забегая вперед, отметим, что именно Кириловым подписаны все правительственные указы о снаряжении Камчатской экспедиции. Его внимание, по словам современника, особенно привлекали математика, механика, история, экономия и металлургия. При этом Кирилов не жалел «никакого своего труда и иждивения» Он израсходовал значительную часть собственных средств на издание «Атласа Всероссийской империи», карты которого, включая генеральную карту Русского государства, были составлены им самим.
При участии Кирилова «Предложения» Беринга были рассмотрены в различных государственных учреждениях. В мае 1731 г. русское правительство приняло решение об улучшении управления Дальним Востоком, в частности Охотским краем и Камчаткой. В эти отдаленные местности были отправлены мастеровые люди и флотские штурманы.
Но Кирилову потребовался еще почти год непрестанных «рачений», прежде чем удалось добиться решения русского правительства о снаряжении второй Камчатской экспедиции. Его роль в организации этого предприятия была отмечена многими исследователями. «Главнейшим двигателем этого дела,— писал о второй Камчатской экспедиции академик Г. Ф. Миллер,— был сенатский обер-сокретарь Иван Кириллович Кирилов, великий патриот и любитель географических и статистических сведений. Он был знаком с капитаном Берингом, который вместе с двумя своими лейтенантами Шпанбергом и Чириковым изъявил готовность предпринять второе путешествие. Кирилов составил „Записку" о выгодах, которые могла из того извлечь Россия, и присоединил притом другие предположения о расширении русской торговли до Бухарин и Индии, что потом подало повод к возникновению известной Оренбургской экспедиции, которою он сам начальствовал и при которой он умер в 1737 году».
В «Записке» Кирилова действительно было подробно рассмотрено важное государственное значение экспедиции д«;я изучения Сибири, Дальнего Востока и северо-запада Америки.
Для того чтобы представить на рассмотрение высших сановников этот документ, его надо было перевести на немецкий язык. Беринг посоветовал Кирилову отдать перевод для правки и редактирования академику Герарду Фридриху Миллеру. Так, Миллер познакомился с обер-сокретарем сената. Как он писал впоследствии, это знакомство не осталось без последствий. Встреча с Кириловым определила на многие годы судьбу российского историка.
Наконец, 17 апреля 1732 г. русское правительство дало указ сенату об отправлении Беринга на Камчатку для претворения в жизнь его собственных «пунктов и предложений о строении там судов и прочих дел» 6. Сенату поручалось сделать распоряжения о том, чтобы экспедиция была обеспечена личным составом и необходимыми материалами.
2 мая 1732 г. сенат издал указ «Об отправлении капитан-командора Беринга в Камчатку и о правилах, каковые он должен соблюдать в сей экспедиции». В нем были определены мероприятия по осуществлению предложений Беринга, касающихся отыскания северо-западных берегов Америки, открытия морского пути в Японию, развития промышленности, ремесел, землепашества на Дальнем Востоке.
Одновременно сенат для осуществления «второго проекта», предусматривавшего «проведывание и описание» северного побережья Сибири от Оби до Камчатки, разрешал Берингу послать «добрых и знающих людей водою или сухим путем», придав им сибиряков,