Второе открытие Сибири
Собранные в якутском архиве сведения Миллер изложил в труде «Известия о Северном морском ходе из устья Лены реки ради обретения восточных стран». Отрывок из этого сочинения он вручил Берингу, переславшему затем его в Петербург президенту . адмиралтейств-коллегий Н. Ф. Головину. «Известие», безусловно, повлияло на решение высших морских кругов продолжать исследования северных берегов России, которые по причине неудач и больших жертв едва не были приостановлены.
Наряду с краткой историей мореходства по полярным водам России Миллер в своих «Известиях» приводил свидетельства русских землепроходцев о том, что Северо-Западная Америка находится недалеко от Чукотского Носа.
Эта земля «не малой величины» и «на полдень зело далеко распространяется, ибо чукчи оттуда и куниц получают, которые не в столь студеных местах находятся, но где гораздо теплее бывает».
Миллер поставил под большое сомнение вопрос о существовании «великой земли на Ледовитом море». Сведения, которые удалось собрать ученому, не удовлетворяли его. Миллер находил их малоубедительными, чтобы делать какие-либо заключения. Вряд ли так называемая великая земля обитаема неизвестным народом. «А о жителях, писал он,— и рассуждать нечего, понеже о них и подлинных признаков не найдено, да и не можно надеяться, чтобы какой народ в той жестокой стране, около которой ни летом, ни зимою лед не тает, долго жить или бы там плодиться мог».
Материалы, собранные в якутском архиве, послужилж впоследствии основой для уникального труда Миллера о русском полярном мореплавании в XVII—начале XVIII в.
Что касается Гмелина, то профессор прежде всего со своими помощниками занялся пополнением зоологической и ботанической коллекций и устройством метеорологических наблюдений не только в Якутском крае, но и в Охотске и на Камчатке. Узнав, что якутская канцелярия отправляет на Анадырь чиновника для сбора ясака, естествоиспытатель рассудил привлечь его для получения сведений о том далеком и труднодоступном крае Особенно он просил записывать сведения о том, «какова бывает погода около Анадырского острога, случаются ли великие дожди и снеги, бывает ли часто сильный гром, не бывает ли великой пурги и в которое время, не усматривается ли иногда и в зимнее время в северной стороже великого снегу или огненных столбов, с которых пор бывает самая великая стужа и сколь глубоко земля летом тает».
Подобных поручений Гмелин сделал великое множество. Значительная часть из них дала результаты. Полученные таким образом сведения были им обработаны и переправлены в Петербург. Внимательно следил Гмелин за состоянием метеорологических наблюдений на ранее созданных им станциях. Он лично проверял обсервации.
заботясь 6 том, чтобы они охватывали возможно более широкий круг геофизических явлений.
Особое внимание во время пребывания в Якутске Гмелин обратил на изучение вечной мерзлоты. «18 июня,— писал он,— мы решили копать в Якутске землю на высоком месте до тех пор, пока не дойдем до мерзлоты. Земля простиралась примерно на 11 дюймов, а под ней лежал слой песку, который был еще рыхлым до глубины 2,5 фута, затем сделался твердым и через 0,5 фута стаи настолько твердым, что едва поддавался нашей кирке. Стало быть, почва едва оттаяла на 4 фута. Я велел проделать такой же опыт недалеко отсюда на более низком месте. Здесь слой земли был в 10 дюймов, затем до 2 футов 4 дюймов шел рыхлый песок, а дальше все было замерзшим. В Якутске различные сорта ягод, высоко ценящиеся здесь как лакомство, хранятся без изменения в течение всего года в подвале просто потому, что они никогда не оттаивают, хотя глубина подвала не превышает сажени. Рассказывают, что даже в Аргунском остроге, который лежит несколько севернее 50-й параллели, во многих местах почва не оттаивает больше, чем на полтора локтя, и потому с трудом можно копать колодцы. Как пример, жители рассказывали об одном опыте, который был произведен незадолго до моего приезда. В одном дворе, который лежал поодаль от реки, хотели вырыть колодец и для этого постепенно оттаивали почву и затем прокопали ее на несколько сажен. Шахта была прорыта на полторы сажени ниже уровня Аргуни, и все же в колодце не собралось ни капли воды».