Второе открытие Сибири
Особенно заинтересовали Миллера могильные курганы Забайкалья. Ни в Красноярске, ни в Иркутске, ни в Селенгинске он ничего не слышал о подобных памятниках древности. И теперь, путешествуя по окрестностям Нерчинска, он заметил множество их на берегу рек Уды, Шилки и на равнинах между Аргунью и Оноком. Миллер решил провести археологические раскопки. Бьиш тщательно обследованы два захоронения, которые Миллер описал в статье «О древних памятниках в уездах Селен-гинском и Нерчинском». Уже после того как он возвратился из нерчинского путешествия в Удинск, один из местных жителей сообщил ученому, что «в гористых местностях рек Кемника и Джиды, впадающих с запада в Селенгу, на обрывистых скалах часто видны изображения животных и иные фигуры, хорошо известные в других местах по писанным камням».
Человек, передавший это известие, заслуживал всякого доверия. Но академический отряд уже собирался возвращаться в Иркутск, и Миллеру, по его словам, с великим сожалением пришлось отказаться от мысли самому посетить эти места. Не имел возможности академик послать в те места и кого-либо из своих спутников — надо было спешить. Тем более, что в Удинск уже прибыло судно, на котором отряд должен был переправиться через Байкал. Однако судно оказалась мало. Пришлось посылать нарочного в Селенгинск, тот через две недели пригнал в Удинск три дощаника. 15 сентября отряд спустился в устье Селенги, где два дня пережидал шторм.
17 сентября установилась «способная погода». Едва суда вышли в плавание, как поднялся сильный ветер, С большим трудом суда были дотянуты бечевой до Соболева отстоя. Здесь каждое судно отдало по два якоря и пришвартовалось двумя канатами к берегу. Шторм усиливался. Снасти лопались одна за другой. Один из дощаников, на котором находился Крашенинников, ветром развернуло, якорь оторвался. «Итак,— писал Крашенинников,— мы в немалом страхе были. Потому что, если бы снастей опять на берег вывести не успели, то, без сомнения, и другой бы якорь оторвало, понеже погода гораздо большая поднялася. И так бы нас, отогнав от берегу, на середку Байкала отнесло. Большого страха причиною было наше судно, которое таким шатким оказалось, что и в небольшую непогоду опрокинуться могло. Тем более, что подобное уже случалось. Потом, как мы через Байкал ехали, наше судно дважды чуть не опрокинулось».
19 сентября академический отряд с трудом достиг Иркутска, где уже находился Делакроер, совершивший переход от Тобольска вместе с партией Чирикова.
21 января 1736 г. Миллер и Гмелин отправили Крашенинникова и геодезиста Иванова на реку Баргузин для исследования теплого ключа, бьющего из горы и стекающего в реку в верстах около 10 от берегов Байкала. Путешественники по дороге посетили Итанкинский острог. Крашенинников, которого Гмелин снабдил гигрометром, «пробовал тягость и легкость вод» в Никольской заставе на Ангаре и вблизи Голоустного зимовья и Посольского монастыря на Байкале, у Кабанского острога па реке Кабанке и в Ильинском остроге на реке Селенге. В Баргузине Крашенинников и Иванов просмотрели старые приказные дела. Здесь они узнали, что поблизости имеются «иные теплые воды», вытекающие из-под земли тремя ключами. Сливаясь вместе, они образуют речку. От воды исходил крепкий неприятный запах, похожий на «протухлые яйца». Исследованию минеральных источников путешественники посвятили два дня, сделав их описание на латинском языке. Было определено местоположение Баргузина, составлен словарь тунгусского языка, сочинен «реестр деревьям, зверям, рыбам и птицам» и собраны сведения о верованиях тунгусов, «богатстве, разделении родов и количестве».
Затем Крашенинников и Иванов направились к речке Горячей и отыскали ключи, исследование которых была главной целью их поездки. Вода в них оказалась горячей, чем в источниках вблизи Баргузина. По словам путешественников, в этой воде можно было варить и яйцо, и мясо. По крайней мере кусок говядины, который сутки лежал в источнике, стал мягким до такой степени, что проводник «оное мясо съел». Геодезист Иванов составил клан ключей, а Крашенинников исследовал состав их вод.
Закончив изучение минеральных источников, Крашенинников и Иванов двинулись в Верхоленск. Благополучно добравшись туда 1 марта 1736 г., они приступили к производству метеорологических наблюдений и сбору статистических и этнографических материалов.