Второе открытие Сибири
Таким образом, Гмелину принадлежит первая попытка исследовать вечномерзлую почву в Сибири, изучение которой затем будет привлекать многих ученых, в том числе академиков К. М. Бэра и А. Ф. Миддендорфа.
Четвертый год сибирского путешествия Гмелин почти целиком провел в Якутске. Его помощники набили множество чучел птиц и мелких зверей. Великолепны были сборы растений. Художники сделали более 100 рисунков представителей местной фауны и флоры. Гмелип готовил несколько работ, где подводил итог своим изысканиям,
8 ноября 1736 г., когда ученые были в гостях у Беринга, в доме Гмелина вспыхнул пожар. Спасти ничего не удалось. Однако Гмелина огорчало не столько это, сколько то, что пропали плоды целого года научных изысканий, результаты, по его словам, «истинно похвальнейшие были» по сравнению с наблюдениями и обсервациями прежних лет. «Рисунков,— писал он,— более ста было, из которых только восемнадцать осталось, т. е. которые у живописцев не отделаны были и у них имелись. Звери и птицы, бумагою набитые, в пепел обратились. История стран забайкальских, которую из Иркутска чрез письма обещал прислать, сгорела ж. Также обсервации все пропали, которые чрез три года и больше о птицах, рыбах, четвероногих, змеях и мухах с прилежным старанием сочинил. Как описи, так и образцы грибов все пропали. Оригиналы всех рисунков, как обсерваций писанных, с которых копии в Петербург с дороги посылали, все погорели. Протокол, или записная книга наша дорожная, сгорела же».
То была невосполнимая потеря. В следующем году Гмелину пришлось многое начинать заново. Удручало и другое — его товарищ по путешествию, профессор Миллер заболел. Намерение посетить Камчатку пришлось отложить. Руководитель экспедиции Беринг не гарантировал, что обеспечит Миллера, Гмелина и их' свиту всем необходимым, и в первую очередь продовольствием, во время их пути на Камчатку и пребывания там. Не обещал Беринг немедленно перевезти ученых и через Охотское море, так как его суда еще не были построены и неизвестно, когда можно было начать плавание к Америке и Японии.
Гмелин и Миллер решили отправить на Камчатку Крашенинникова, поручив ему построить светлицы на случай приезда отряда и собрать материалы об истории, народах и природе этого далекого труднодоступного края.
Миллер и Гмелин, покинув Якутск, отправились в путешествие по Лене. В Киренске ученые расстались. Причиной тому был недуг Миллера. Решено было, что Гмелин останется в Киренске, а Миллер отправится в Иркутск, где можно было рассчитывать на медицинскую помощь. «Сия болезнь,— писал Гмелин в Академию наук,— состоит в жестоком биении сердца и превеликом страхе9 который по переменам проходит, а иногда три и четыре
дня ие перестает с таким движением пульса, что я часто обмороков опасался».
В Иркутске болезнь Миллера усилилась. Он был не в состоянии привести в порядок собранные им материалы по истории и географии Илимского, Якутского и Иркутского уездов. 10 декабря 1737 г. ученый решил отправить письмо в Петербург с просьбой об отзыве его из второй Камчатской экспедиции. При этом Миллер просил разрешить ему на обратном пути посетить новые места— он намеревался завершить исследование сибирских архивов.
Весной 1738 г. Миллера навестил Гмелин, и они вместе отправились в Енисейск. Гмелин также послал рапорт в Академию наук, в котором просил разрешить возвратиться в Петербург. По дороге в Енисейск ученые вели обсервации: один — исторические и географические, другой — ботанические, зоологические и метеорологические. Делали они это тщательно и увлеченно и вскоре даже стали сожалеть (в особенности Гмелин) о том, что отправили письма с просьбой об увольнении из второй Камчатской экспедиции. «Мне уже было много радости от новых растений, которые случалось встречать ежедневно,— писал Гмелин,— и... при виде нового растения у меня тотчас являлось опасение, что эта радость может быть легко сокращена скорым разрешением моего ходатайства».
В 1739 г. Гмелин и Миллер предприняли путешествие сначала на север к старинному городу Мангазее, а затем по Енисею поднялись до Саянского острога, обследовали Омайский рудник, Луганский и Ирбанский горные заводы.