Второе открытие Сибири
В 3 саженях от льду (понеже он над самою рекою стоит) помянутый камень мелом, как видится, вымазан, а по мелу красною краскою фигуры изображены. Первая и знатнейшая из них человек на звере».
В течение двух дней Крашенинников готовил лестницы и приспособления для осмотра писаницы. 4 февраля приехал Гмелин в сопровождении художника и геодезиста. Осматривая скалу, не заметили, как наступила ночь. Крашенинников зажег пучки смолистой лучины, и при свете этих своеобразных факелов ученые закончили осмотр пещеры. Гмелин приказал срисовать наскальные рисунки. На следующий день профессор вместе с геодезисом обследовал нижнюю пещеру, находившуюся поблизости от «писанного камня».
18 февраля ученые снова были в пути — сначала направились в Иркутск, а затем в Селенгинск и Кяхту знакомиться с «редкими жителями» того края, их обычаями, верованиями, историей. Путешественников поразило резкое отличие Восточной Сибири от Западной. «От Енисея реки как на восток, так на юг и на север,— писал впоследствии Гмелин,— земля другой вид имеет, и не знаю, какую другую силу получила; хребты и холмы сперва попадались местами, а там уже вся страна была гориста и красотою долин и степей, между гор лежащих, никакой стране не уступала. Оказывались звери нигде неизвестные, как например кабарги или степные бараны. Не попадались уже травы, везде в Европе растущие, но вместо них новые и в Европе незнаемые помалу появлялись. Сверх того, чистые, светлые и здоровые воды, вкусные рыбы и птицы и самый различный род тамошних народов довольно доказывали, что там особливая часть света
Летом 1735 г. ученые посетили Нерчинск и Читу. Путешествовали они то на лошадях, то на плотах, то на дощаниках. 6 июля Миллер в сопровождении Крашенинникова предпринял поездку к аргунским серебряным заводам. Когда переправлялись через реку Щилку, начался такой сильный дождь, что за несколько минут путешественники промокли до костей. По словам Крашенинникова, дождь шел два дня и две ночи «и в .дороге не малою помехою был». Несколько дней путешественники посвятили сбору материалов, на основании которых затем Миллер составил «Историческое описание Аргунских серебряных заводов», оставшееся, к сожалению, неопубликованным. В Нерчинске, где не удалось сыскать грамотного человека, академики оставили студента Василия Третьякова для продолжения метеорологических обсерваций. Кроме того, он обязан был проведывать, «когда море Байкал вскроется и сколько долго оно от льду не очистится», а в журнал обсерваций записывать повышение и понижение уровня в озере и отмечать, в какое время на его поверхности «нефть плавает». «А понеже,— подчеркивал . Гмелин в наставлении Третьякову,— временами трясение земли случается, то тебе прилежно записывать, в который день и в который час оно учинилось и движение земли толи коли снизу кверху было или подобно волнам примечено; сколько долго такое трясение продолжалось, много ли раз в одно время тряслась и как сильны оные трясения были. Силу трясений можешь ты тем описать, когда объявишь, звонили ли колокола тогда сами от себя, сбрасывало ли от того кровли хором и прочее.
27 июля 1735 г. Миллер и Гмелин в сопровождении переводчика Яхонтова, художника Люресинуса и проводника из солдат местного гарнизона выехали к остаткам старинной крепости в 10 верстах от реки Аргуни. Достигнув устья реки Чаны, путешественники отправились на поиски укрепления. Вместо древнего покинутого города Миллер обнаружил остатки земляных валов крепостных бастионов и колодцев. Затем осмотрели развалины укреплений на западном берегу Аргуни и остатки древне-
го земляного вала, кое-где уже до основания разрушенного дождями и ветрами. Кочующие тунгусы рассказали Мшьяеру, что этот вал берет начало в степях Монголии и уходит далеко на север в Забайкалье.
«Старался я узнать, но безуспешно,— писал Миллер;— не сохранилось ли у тунгусов какого-либо предания об истории этих укреплений и вала... Упомянуты укрепления, кажется, служили лагерного стоянкою (где древние властители этих стран, проводившие кочевую жизнь под шатром, .собирались только вследствие военных обстоятельств), чем постоянным местопребыванием. На более возвышенных местах укрепления но ту сторону Аргуни находилось, кажется мне, местопребывание князя или вождей его, а небольшие ровики в том же укреплении, по моему мнению, составляли межи жилищ отдельных семей, так что упомянутый вал, вероятно, служил границей между различными народами».