Исследования на Севере России
Дров поблизости не было, и их возили на собаках за 10 верст. Особенно, по словам Минина, досаждали весьма великие стужи и «пурги чрезвычайные», которые иногда продолжались беспрерывнооколо двух недель.
В навигацию 1739 г. опись к северо-востоку от Енисея не удалось продолжить, поскольку путешественники потеряли много времени на плавание от места зимовья до Туруханска, чтобы получить запасы продовольствия, которое у них кончилось. «Обь-почтальон» совершил плавание лишь по устьевому участку Енисея. Минин возвратился на зимовку в Туруханек. Отсюда в конце января ' 1740 г. он послал на север Стерлегова. 22 марта на четырех собачьих нартах путешественники достигли Северо-Восточных островов, где выполнили цикл астрономических определений. На следующий день приступили к картированию материкового берега, с трудом продвигаясь то по глубокому снегу, то всторошенному льду. Изредка путешественникам встречались убогие избушки, которые служили пристанищем для промышленников, занимавшихся добычей морского зверя. Вскоре Стерлегов достиг устья Пясины и, положив его на карту, продолжал про- ; двигаться на северо-восток. Стояли удивительно солнечные морозные дни, снег ослепительно блестел. Потом начались метели. У всех путешественников разболелись глаза. С трудом добрались они до мыса, расположенного на 75°26' и впоследствии названного именем Стерлегова. Здесь моряки соорудили памятный знак из выкидного леса (плавника). «А мыс, на котором поставлен маяк о приметою,— писал Стерлегов, каменный, высокий, собою узок, вышиною около 5 сажен, на берегу земля черная о мягким ломанным камнем аспидом, а далее от берега глина со мхом». Отряд повернул назад. Истощенные собаки едва тащили нарты. Несколько дней путешественники провели в зимовье промышленников в устье Пясины, дав возможность собакам отдохнуть от многоверстного трудного пути. Затем снова направились к юго-западу и 28 мая достигли Енисея.
Спустя шесть недель после возвращения Стерлегова из санного путешествия «Обь-почтальон» под командой Минина отправился в последнее арктическое плавание. 11 августа показались Северо-Восточные острова. Море на этот раз было свободно от льдов. Дул попутный ветер. Пользуясь благоприятным случаем, Минин направился на северо-восток вдоль берега, который едва можно было различать во время частых туманов и снежных бурь. Неожиданно на судно обрушился шторм и смыл с палубы шлюпку. Пришлось двое суток пережидать непогоду под защитой безымянного острова. Потом снова плыли на северо-восток. 15 августа приблизились к устью Нясины но из-за частых мелей не смогли в него зайти. Скоро встретились острова, которые назвали Каменными. Вокруг было множество подводных скал. Идти вперед можно было, только ведя непрерывный промер. 20 августа на горизонте появились льдины. Их становилось все больше. Вскоре они плотной массой окружили бот. Чтобы избе-« жать вынужденной зимовки у пустынных берегов Таимыра с весьма скромными запасами провизии, решили повернуть обратно.
В это время бот «Обь-почтальон» находился на 75°15' с. ш. Целые сутки путешественники выбирались из густых льдов на чистую воду. В конце сентября они вошли в Енисей и остались на зимовку в Дудино. На этом закончились исследования Овцына и Минина на Таймырском полуострове, в изучение которого значительный вклад внесли также сначала Василий Прончищев, а затем его преемник Харитон Лаптев со своими отважными спутниками Челюскиным, Чекиным и многими другими.
Витус Беринг еще находился в Тобольске, а в верховьях Лены уже велась заготовка лиственничного леса для постройки судов, на которых морякам предстояло обследовать арктическое побережье России между Енисеем и Колымой, а «оттуда подле берегов к востоку» до Чукотского Носа («угла» на 73° с. ш.).
В начале января 1735 г. в Якутске были заложены бот «Иркутск» и дубель-шлюпка «Якутск». Их спустили на воду 23 мая. Командиром дубель-шлюпки назначили лейтенанта Василия Прончищева. Ему сопутствовала жена Мария Прончищева, штурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин и более 40 человек команды.
Командиром бота «Иркутск» Беринг определил лейтенанта Петра Ласиниуса. Его команда состояла примерно из 50 человек, в числе их были подштурман Василий Ртищев, геодезист Дмитрий Баскаков и штурманский ученик Иван Глазов.