Исследования на Севере России
Поэтому они снова повернули к реке Хатанга, где зимовали за два года до того и где оставили небольшой запас продовольствия. Это случилось в августе, когда они добрались до 75°, и ни к западу, ни к востоку, ни к северу не видно было открытой воды, а все море было загромождено стоячими высокими, как горы, торосами. От названной северной оконечности материка до прямого берега и до реки Хатанги им предстояло пройти еще около 700 верст через пустынные места, прежде чем они могли бы рассчитать встретить жилье и людей, отдельных немногих туземцев, которые в известное время года приходят в эти места, занимаясь охотой на белого медведя и песца. Эти несчастные сильно терпели от голода, очень ослабели и перенесли много бедствий».
Как и его брату Д. Лаптеву, X. Лаптеву два года подряд в одних и тех же местах встречался непроходимый лед. Это, согласно указу адмиралтейств-коллегий, давало ему основание прекратить дальнейшие попытки пройти к Енисею морем. Уже в ноябре 1740 г. он со своими помощниками решил осуществить исследование берегов Таймыра по сухому пути.
17 марта 1741 г. зимовье покинул Челюскин с двумя матросами. Он направлялся в верховья реки Пясины, по которой ему предстояло спуститься вниз до моря, а затем на собаках двинуться на восток, навстречу Лаптеву.
15 апреля на трех нартах в сопровождении солдата и якута выехал на север Чекин с заданием описать северовосточное и северное побережье Таймырского севера до реки Таймыры.
Последним зимовье оставил Лаптев. На четырех собачьих нартах он добрался до Верхней Таймыры и, достигнув устья Нижней Таймыры, установил, что она находится гораздо западнее, чем считали путешественники, ошибочно принявшие залив Св. Фаддея за устье Таймыры.
Отсюда Лаптев направился на восток. «Чинил, — писал он в Петербург,— описание берега по крайней возможности и доехал до такого льда, который много лет не ломан, ибо на нем летней токмо проталины ямами и тут набило снегом, а меж ними, где не стаяло... весь почернел. К тому же находил на оных льдах лес наносной. И потому видеть можно, что только на сем льду бывает в летнее время вода полая, а его не ломает».
13 мая, когда путешественники находились на 76 42 с. ш., их «захватила превеликая вьюга и туман». Они вынуждены были остановиться. По словам Лаптева, непогодой так «перебило» глаза, что они не могли видеть далее пяти сажен. «Видя крайнюю гибель от оной очной болезни в худых и пустых местах», Лаптев возвратился к устью Таймыры. Здесь путешественники отдохнули два дня и 19 мая выехали по льду на запад, описывая по пути морской берег, осматривая заливы и приметные места.
1 июня партия Лаптева встретилась с Челюскиным. Путешественники направились к устью Пясины. Летом Лаптев на лодках добрался до Енисея и затем поднялся вверх до Дудинки, где его ждал Чекин. Он описал восточный берег Таймыра до 76° 35' с. ш., откуда возвратился из-за болезни глаз. У него недостало собачьего корма, и если бы не удалось пополнить его запасы охотой, «могли бы быть в крайней гибели».
Лаптев тем временем отправился в Туруханск и потребовал, чтобы местные власти заготовили и доставили припасы на север Таймыра, где оставались неописанными несколько сот верст.
Завершение описи северного побережья Таймыра и открытие самой северной точки Азии выпало на долю Челюскина. 4 декабря 1741 г. он выехал из Туруханска в низовья Хатанги. Почти три месяца путешествовал он с тремя солдатами по тундре, прежде чем достиг знакомых ему мест. Здесь он приготовил собачьи упряжки, запасся кормом и продовольствием. 3 апреля 1742 г. Челюскин отправился в свое последнее путешествие, которое обессмертило его имя. 1 мая он добрался до мыса Св. Фаддея и начал опись к северу. В тот же день открыл два небольших гранитных островка и вскоре заметил остров «немалого размера». Неистовствовали метели,
часто их сменяли туманы. Двигались по морскому льду, проходя около 16 верст в день. Наст уже плохо держал, и собаки выбивались из сил. Чтобы дать им отдых, пришлось остановиться почти на целые сутки. В это время поднялся сильный ветер, гнавший по земле огромные массы снега. Из-за метели ничего вокруг не было видно.