Великий подвиг россиян
подыскать удобную стоянку. Это была большая радость — офицеры и матросы могли спокойно провести зиму, живя на берегу в довольно сносных условиях. Беринг распорядился снять такелаж и поставить пакетботы на зимовку. Но теперь перед путешественниками вставала новая задача. Прежде всего надлежало позаботиться о том, как распределить скромные запасы морского провианта и на время зимовки и на предстоявшее путешествие. «Было принято решение,— писал Ваксель,— кормить команду в течение зимы рыбой и олениной и выдавать ей половинную норму хлеба, с тем чтобы будущей весной, к моменту отправки кораблей в плавание, мы не испытали задержки из-за необходимости пополнения наших хлебных запасов. Сушеной рыбой мы могли запастись в нужном количестве у камчадалов, а северные олени в количестве нескольких сот голов уже заранее были закуплены за счет экспедиции. Они находились все это время на пастбище, нагуляли жиру и были в отличном состоянии, их мясо оказалось весьма приятным на вкус» м. (Не исключено, что именно эта вынужденная экономия привела затем к тяжелым последствиям, вызванным появлением цинги во время плавания кораблей к северо-западным берегам Америки.)
Затем экспедиции надо было решить другую сложную и ответственную задачу — организовать доставку грузов из устья реки Большой. Было подряжено около 400 собачьих упряжек — единственное транспортное средство на Камчатке,— на которых перевезли к месту зимовки половину запасов. Другая часть грузов впоследствии была погружена на провиантское судно и доставлена в Авачинскую губу в мае 1741 г.
Зимовка в Петропавловске (так был назван порт, заложенный экспедицией в Авачинской губе) прошла благополучно. Жители передали экспедиции больше сотни оленей, несколько сот пудов вяленой рыбы. Экономили только хлеб — муку надо было сохранить для предстоявшего плавания.
Вскоре в Петропавловск приехали Делакроеер, Стел-лер, Крашенинников и Горланов, зимовавшие в Больше-рецке. Их рапорты, донесения, записки, полные любопытных сведений о природе Камчатки, местных жителях, их занятиях и обычаях дошли до нашего времени в составе фондов Ленинградского отделения Архива Академ пи наук СССР и Государственного архива древних актов в Москве.
Беринг предложил Стеллеру сопровождать его в плавание к северо-западным берегам Америки. Ученый немедленно ответил согласием. В 1741 г. ему было 32 года. Он получил высшее образование в Германии. По окончании университета Стеллер решил поискать счастья в России — некоторое время работал врачом в русских войсках, затем отправился в Кронштадт. Вскоре он познакомился с известным деятелем русского просвещения Феофаном Прокоповичем. По его рекомендации Стеллер был принят адъюнктом в Петербургскую академию наук и затем назначен на должность натуралиста второй Камчатской экспедиции. 24 декабря 1737 г. в сопровождении художника Ивана Корнельева ученый выехал в Сибирь. До Енисейска, где он встретился с Миллером и Гмелиным, Стеллер добирался более года, перенеся по дороге тяжелую болезнь. Академики предложили Стеллеру отправиться на Камчатку, чтобы помочь Крашенинникову завершить полное описание истории и природы этой земли.
Спустя полтора месяца Стеллер вместе со студентом Горлановым и художником Берканом двинулся на восток. Стеллера, по словам Гмелина, «нисколько не огорчали лишения в жизни; всегда он был в хорошем расположении, и чем более было вокруг него кутерьмы, тем веселее становился он... Несмотря на всю беспорядочность, выказываемую им в образе жизни, он, однако, при производстве наблюдений был чрезвычайно точен и неутомим во всех своих предприятиях, так что в этом отношении у нас не было ни малейшего беспокойства. Ему было нипочем проголодать целый день без еды и питья, когда он мог совершить что-нибудь на пользу науки».
В июле 1739 г. Стеллер переправился через Байкал, ознакомился с окрестностями Баргузина и осмотрел горы, расположенные по реке Витиму. Он не знал, что эти места уже обследовал Крашенинников. В начале лета Стеллер находился в Якутске, а 20 августа был на берегу Тихого океана. Еще через месяц он высадился на берег реки Большой на Камчатке, где, как отмечалось, он встретился с Крашенинниковым. В конце 1740 — начале 1741 г. Стеллер предпринял две поездки по Камчатке. Затем он стал готовиться к предстоящему плаванию, известив Беринга о том, что готов взять на себя производство «наблюдений, которые касаются до истории натуральной и народов и достояния земли»,