Великий подвиг россиян
Свежая пища, несмотря на скверное жилище, в котором ютились путешественники, способствовала выздоровлению многих участников экспедиции. 8 января был последний смертный случай. Всего из экипажа «Св. Петра» умер 31 человек, 45 остались живы, отвоевав себе жизнь в отчаянной схватке с трудностями и лишениями. Из ржаной муки путешественники приготовляли лепешки, которые пекли на сковородках, смазанных китовым жиром. Это было настоящим лакомством. Надо было не поддаваться искушению и распределять свою порцию так, чтобы съесть ее не сразу, а в два приема. «Мне в особенности приходилось тяжелее, чем прочим,— писал Ваксель,— так как со мной был мой родной сын, мальчик двенадцати лет, служивший в то время волонтером; теперь он лейтенант российского флота, имя ему — Лоренц Ваксель. Ему, конечно, хотелось съедать такую же долю, как и мне, и мы с ним договорились, что тому из нас, кто за обедом получал три ложки этого теста, вечером доставалось всего две ложки» 45,
Много пепрпятпостей доставляли штормовые ветры и ураганы. Они срывали брезентовые крыши с землянок и засыпали снегом их обитателей. «Кто обладал одеялом или шинелью,— писал Ваксель,— тот имел и дом, ибо единственным возможным средством укрытия от непогоды было натянуть па себя что-нибудь, покрыть все тело с головы до ног и лежать неподвижно до момента окончания пурги, которая иногда продолжалась довольно долго. Когда же непогода кончалась, люди вставали, отряхивали снег со своих одеял и приводили в порядок своо жилище в ожидании следующей непогоды.
Необходимо отметить при этом, что, когда мы; оказывались покрытые снегом, мы совершенно переставали ощущать холод. Иногда ветер бывал так неистово силен, что один раз, например, некоторых из наших людей, которым пришлось выйти из землянок за естественной нуждой, несомненно, унесло бы в море, если бы они не догадались броситься на землю, изо всех сил ухватиться за камни и другие находившиеся на земле предметы к остаться лежать, не двигаясь с места до окончания шквала. Меня самого как-то раз перебросило ветром через крышу нашей землянки... Я ухватился изо всех сил за что-то и закричал во весь голос, призывая на помощь товарищей. Тут из землянки вышли два матроса и с пре* великим трудом доставили меня в землянку и сами еле-еле туда забрались».
Драматичность положения усугублялась недостатком дров. Ближе 10 верст от места высадки не разыскать было плавника. Бревна на столь дальнее расстояние таскали на своих плечах.
Путешественников подстерегали и другие неприятные неожиданности. Дважды остров сотрясался от подземных толчков. Песок сползал со стен убогих жилищ и почте доверху засыпал землянки. «К счастью, их удалось быстро раскопать,— писал Ваксель,— так как землетрясение продолжалось недолго. Впоследствии, вернувшись с острова на Камчатку, я навел справки и узнал, что как раз в то время и там наблюдалось землетрясение, а ведь мы находились в то время на расстоянии не менее двухсот верст от Камчатки» ".
Это были первые наблюдения над сейсмическими явлениями на островах северной части Тихого океана. Впоследствии с обсервациями Крашенинникова они вошли в состав «Каталога землетрясений Российской империи», подготовленного русскими учеными И. Мушкетовым и А. П. Орловым.
Как ни длинна была зима с ее метелями и жестокими морозами, все же и ей пришел конец. Наступила долгожданная весна — сошел снег, побежали ручьи, чаще проглядывало солнце. Моряки, несколько восстановившие свои силы, стали думать о продолжении плавания. В марте 1742 г. Свен Ваксель собрал совет. Он призвал своих спутников без различия чинов и званий отдать все силы, чтобы выбраться из этой «неприютной страны», Совет проходил бурно. Одни считали необходимым послать шлюпку и берегам Камчатки с известием о бедственном положении экипажа, другие настаивали на снятии с камней «Св. Петра». По предложению Софрона Хитрово и Свена Вакселя было решено строить новое судно из остатков «Св. Петра», находившегося на мели и сильно потрепанного океаном. Однако возникла непредвиденная трудность. Среди моряков не оказалось ни одного кора* больного мастера. Единственная надежда была на сибирского казака Савву Стародубцева, который участвовал в постройке судов экспедиции в Охотске.